Капитан Кидд. Реальная история легендарного пирата - Виктор Губарев

Когда «Блессед Уильям» прибыл в Нью-Йорк, город с его пятитысячным населением находился в состоянии мятежа. Губернатор Якоб Лейслер (1689—1691) являлся сторонником свергнутого короля Якова II и не признавал власти Вильгельма III Оранского. Смута была явно на руку пиратам. Не случайно Вашингтон Ирвинг, описывая Нью-Йорк тех дней, отмечал: «Легкий доступ в гавань Манхэттена, обилие в его водах укромных местечек и слабость недавно установившейся власти привели к тому, что этот городок сделался сборным пунктом пиратов; здесь они могли спокойно распорядиться добычею и, не спеша, на досуге, готовиться к новым набегам. Возвращаясь сюда с богатым и чрезвычайно разнообразным грузом, роскошными произведениями тропической природы и награбленной в испанских владениях драгоценной добычей, распоряжаясь всем этим с вошедшей в поговорку корсарской беспечностью, они были желанными для корыстных купцов Манхэттена. Толпы этих десперадо18, уроженцев любого государства и любой части света, среди бела дня, расталкивая локтями мирных и невозмутимых мингеров, шумели и буянили на сонных улицах городка; сбывали ловким и жадным купцам свой богатый заморский товар за половину или даже за четверть цены и затем прокучивали в кабаках вырученные за него деньги; резались в карты и кости, драли глотку, стреляли, божились и сквернословили и своими криками, полуночными драками и буйными выходками будили и пугали обитателей ближних кварталов».

Мейсон и его товарищи смогли беспрепятственно сбыть в порту награбленные товары и африканских невольников – по 20 ф. ст. «за голову» – и использовать вырученные деньги на переоснащение «Блессед Уильяма». Адвокат Томас Ньютон утверждал, что губернатор Лейслер «зафрахтовал пиратский корабль из Вест-Индии» под предлогом усиления защиты Нью-Йорка, а в действительности для того, чтобы можно было сбежать на нем в случае прибытия из Англии законного губернатора. «Он погрузил на борт пиратского судна все товары купцов, – добавляет очевидец, – не дав им ничего, кроме расписки».

Пользуясь покровительством Лейслера, пираты закупили провизию и приобрели у губернатора каперское свидетельство для борьбы с французским судоходством в водах Новой Франции – так в то время называли Канаду. Отплыв в сторону залива Фанди в консорте с еще двумя приватирами, англичане приблизились к побережью Новой Шотландии и неожиданно напали на поселение Пор-Руаяль (месяцем ранее оно уже подвергалось налету со стороны каперской флотилии, отправленной из Бостона). Поселение было разграблено и сожжено. Затем, обогнув полуостров Новая Шотландия и остров Кейп-Бретон, приватиры прошли проливом Кабота в залив Св. Лаврентия. 1 августа они появились в районе скалистого острова Персе – у восточной оконечности полуострова Гаспе – и захватили стоявшие на якоре два французских судна – фрегат «Эсперанс» и пинк «Сен-Пьер». Кроме того, они опустошили и сожгли соседний рыбацкий поселок, уничтожив в гавани 80 рыбацких шлюпов и баркасов.

Фрегат «Эсперанс», имевший на борту 20 тонн соли и 150 центнеров рыбы, люди Мейсона переименовали в «Хорн фригат» и передали под командование уроженца Корнуолла Роберта Каллифорда. Продолжив крейсерство в канадских водах, англичане захватили еще шесть судов. Добыча, состоявшая в основном из вина, бренди и бобровых шкур, была погружена на два трофейных кеча и отправлена с призовыми командами в Нью-Йорк. Остальные суда флотилии в середине августа зашли в гавань Бостона. Здесь Мейсон и Каллифорд узнали о том, что три французских корсара, ограбив английское поселение на острове Мартас-Винъярд, повстречали у восточной оконечности Лонг-Айленда их кечи с добычей и овладели ими.

Пребывание пиратов в Бостонском порту было отмечено пьянками и драками. «Губернатор Бостона и некоторые начальники в городе, – жаловался позже Мейсон, – задержали моих людей, занимавшихся своими законными делами, и посадили [их] в тюрьму». Впрочем, в заключении они провели не более недели, после чего за взятку смогли выйти на свободу.

В сентябре того же года флотилия Мейсона вернулась в Нью-Йорк. Вице-адмиралтейский суд, созванный губернатором Лейслером, признал пять из шести захваченных французских судов «законными призами». Местные купцы приобрели призы и их грузы за 2 тыс. ф. ст. Выручка от экспедиции показалась пиратам слишком скромной, и они приняли решение отправиться за удачей в Индийский океан.

«Блессед Уильям» и «Хорн» были проданы, и почти все старые товарищи Кидда перебрались на добротный 200-тонный трофейный французский корабль «Юнион», получивший новое название – «Якоб» (очевидно, в честь губернатора Лейслера). Капитаном «Якоба» был избран Мейсон, квартирмейстером команды – Бёрджес, а так называемым «квартирмейстером капитана» – Каллифорд. В начале декабря 1690 года, имея на борту около 85 человек, корабль снялся с якоря и прошел проливом Лонг-Айленд на восток-северо-восток, к Род-Айленду19. Там к шайке присоединился еще один ветеран флибустьерского промысла – Джеймс Келли. Сразу после Рождества «Якоб» вышел в открытое море, взяв курс на Африку.

Совершив трансатлантический переход, пираты обогнули мыс Доброй Надежды и, выйдя на просторы Индийского океана, начали крейсировать у Малабарского берега Индии. Добыча им досталась скудная, и во время стоянки на Никобарских островах члены команды перессорились и разделились. Мейсон и Каллифорд с частью людей покинули судно, решив ловить удачу в других местах. Генри Коутс, избранный новым капитаном «Якоба», с попутным муссоном ушел на Мадагаскар, где команда отдохнула, запаслась провизией и подготовила судно к новому походу. Свою вторую вылазку они предприняли в Красное море, и этот вояж оказался для них счастливым.

В октябре 1692 года пираты подошли к Мадагаскару и стали на якорь у острова Сент-Мари, где находилось главное убежище европейских морских разбойников, промышлявших в бассейне Индийского океана. Проживавший на острове экс-пират Адам Балдридж20 записал в своем дневнике, что Коутс (он называет его Эдвардом, а не Генри) прибыл на 16-пушечном судне «Нассау», имея на борту 70 человек команды. «Капитан Коутс, – сообщает Балдридж, – добыл около 500 ф. ст. на человека в Красном море». По другим данным, на каждого участника похода пришлось по 800 ф. ст. Не желая более рисковать своими шеями, пираты на общем собрании решили вернуться в Америку. В апреле 1693 года Коутс подошел на «Якобе» к Лонг-Айленду и узнал, что колониальную администрацию Нью-Йорка теперь возглавляет полковник Бенджамин Флетчер.

Флетчер стал губернатором в 1692 году. Об этом колониальном чиновнике говорили, что он был одним из самых продажных североамериканских губернаторов. При нем в Совет Нью-Йорка входили купцы и судовладельцы, связанные тайными сделками с пиратами, и это насквозь коррумпированное окружение, без сомнения, оказывало на губернатора разлагающее воздействие. Флетчер готов был брать взятки от кого угодно, в любом виде и в любых размерах.

Когда «Якоб» бросил якорь на нью-йоркском рейде, пираты быстро навели справки о новом губернаторе и вступили с ним в сделку. По одной версии, они предложили Флетчеру 700 ф. ст. «за протекцию»; по другой, более правдоподобной, члены экипажа уплатили губернатору по 100 ф. ст. каждый, после чего подарили ему свой корабль. Флетчер тут же продал его, положив в карман еще 800 ф. ст. Позже, когда правительство начало расследовать деятельность губернатора и обвинило его в благосклонном отношении к морским разбойникам, Флетчер ответил, что разрешал пиратам свободно входить в нью-йоркскую гавань единственно с целью «отвлечь» их от пиратского промысла и сделать сих заблудших овец законопослушными подданными британской короны.

Секретный проект

На политической арене в то время шла острая борьба между партиями вигов и тори, стремившихся завоевать большинство в Палате общин британского парламента и контролировать правительство. Постоянными темами дискуссий в парламенте были продолжавшаяся война против Франции и связанные с ней непомерные финансовые расходы. Среди вигов наибольшим влиянием пользовались: лорд Томас Уортон, контролер домашнего хазяйства короля; канцлер казначейства Чарлз Монтегю (позже стал бароном, а затем графом Галифаксом); Генри Сидней, имевший титул графа Ромни; лорд-хранитель Большой печати Англии лорд Джон Сомерс; первый лорд Адмиралтейства Эдвард Рассел (младший сын герцога Бедфорда, с мая 1697 года – граф Орфорд) и государственный секретарь Чарлз Талбот, двенадцатый герцог Шрусбери. С 1693 года они контролировали все ключевые посты в верхнем эшелоне власти, и ни одно серьезное назначение не могло состояться без их согласия.